Глеб, не кажется ли тебе, что объяснять чужую позицию личными обидами - полемический прием, достойный Топорова? Что касается премии Андрея Белого, то у очень большого количества писателей (в т.ч. и у меня) есть точно такой же "резон", как у Юрьева: все они были в тот или иной год в шорт-листе, а премию не получили. И что с того? Получается, что никто не имеет права высказать некомплиментарного суждения о политике жюри, не получив в ответ обвинения в личной пристрастности?

Логика, согласно которой это суждение унижает Стратановского, мне недоступна.

Оля, в данном случае совершенно несущественно, обрадовался бы Сергей Георгиевич или нет — это было не поздравление, а суждение. Я свои суждения высказываю не для чьего-либо удовольствия, а потому что их имею.

И премия Г. Григорьева ко всему этому не имеет ровно никакого отношения — премия Г. Григорьева есть откровенный курьез, какие-то поросячьи пляски, изобретенные подзаборными людьми, чтоб казаться себе "настоящими".

Насчет "премии Андрея Белого" в ее существующей и в течение нескольких последних лет (особенно после опереточных историй последних двух лет), к сожалению, окончательно кристаллизовавшейся форме у меня действительно существуют очень большие сомнения — не перешла ли ее ложная, на мой взгляд, ориентированность или, скажем так, ее ложная стилистика ту черту, за которой полезнее для литературы (настоящей литературы, я имею в виду) было бы ее несуществование.

Именно в этом смысле следует понимать мое высказывание — что попытка именем Стратановского прибавить себе растраченных в результате деятельности последних нескольких лет "веса и породы" , скорее всего, запоздала.

Не знаю, стоит ли добавлять, что объяснение этой моей позиции "личными причинами" демонстрирует ту человеческую недостаточность, которая и является одной из проблем "премии Белого". Эта премия могла бы стать существенным инструментом в литературной жизни, даже несмотря на свое отчасти "сомнительное происхождение" (я считаю и говорил это много раз, что ее надо было назвать "Новой премией Белого" или как-нибудь так, потому что сейчас мы имеем дело с типичным случаем "ложного этикетирования"), но таким инструментом не стала, как я на это ни надеялся — и уже, к сожалению, не станет. В том числе и потому, что там "реально рулят" такие люди, как Ваш сокомментатор — с их довольно-таки, получается, шкурным представлением о мире и литературе.

Что собственно имеется в виду? Что меня два раза оскорбили шортлистами и не дали премию и я недоволен? Конечно, я был недоволен — и этим, и десятками разных других выборов и невыборов за эти годы, а самое главное, общими тенденциями во всей этой затее. Именно все эти выборы и невыборы, и эти тенденции в своей совокупности являются с моей точки зрения одним из свидетельств ложного использования "бренда", позаимствованного у "настоящей" премии Белого (по поводу которой у меня, кстати, не никаких сантиментов — но это была другая вещь, существовавшая в системе совершенно других условий и представлений). Да, я так считаю и дальше что? Если бы у меня не было "личного резона", не считал бы, что ли?

Точнее говоря, у меня был "личный резон", пока я еще думал, что у всей этой затеи есть еще шанс выправиться. Теперь я так не думаю, поэтому мне все равно — кому чего дают, кому чего не дают, и никакого "личного резона" у меня нет. О том, собственно, и речь.

Но сама по себе идея, что "личный резон" такого рода может определять мое отношение к сути дела, — просто-напросто жлобская. Полагаю, что всей своей "литературно-общественной деятельностью" я за последние тридцать лет вполне доказал, что если бы мне хоть каждый год выдавали по яблоку и стакану, сути ни одного моего суждения это бы все равно не изменило: они, суждения эти, не продаются и не покупаются — ни за яблоки, ни дороже.

Да, пожалуйста, Оля, сделайте одолжение!